У каждого, кто вернулся с войны, своя история. Писалась она уже не в окопах, а в тиши уютных квартир, писалась людьми, убеленными сединами, уважаемыми ветеранами. Когда-то они умели без промаха стрелять по врагу, совершать дерзкие разведывательные вылазки, находить в себе силы выживать. А теперь это обычные мирные люди. Каждое их воспоминание о войне бесценно для нас, потомков.

Бородино, 1941 год

До глубины души взволновала меня статья бывшего старшего политрука, участника боев под Ельней в батраковском полку, Павла Федотовича Вакорина. Статья тов. Вакорина побудила меня к написанию своих воспоминаний о Великой Отечественной войне. Наш гаубичный артиллерийский полк в котором я служил начальником связи дивизиона, входил в стрелковую дивизию. В полку преимущественно служили рубцовчане, отличавшиеся бесстрашием и умением отлично стрелять по врагу из пушек. Конечно, в полку много было бойцов из сел Рубцовского, Ново-Егорьевского и Локтевского районов. Командир гаубичного полка был наш земляк - алтаец майор тов. Чевгус. Не знаю, жив ли он остался или сложил свою голову на поле боя.

Великая Отечественная, война застала нас на дальневосточной станции Раздольная. А по истечении 2-х месяцев после начала войны наша воинская часть была поднята по тревоге, погрузилась в вагоны и отправилась в дальний путь. …Вот оно и знаменитое Бородино. Потом - первая схватка с гитлеровцами за село Артемки, что стоит за городом Можайском. Было это 12 октября 1941 года. Противник сосредоточил на этом направлении большое количество хорошо вооруженной пехоты, а также много танков, минометов, пушек и в 10 утра стремительно пошел в атаку. Наша пехота не устояла. Однако тщательно замаскировавшиеся наши мощные гаубицы перекрестным огнем ударили по гитлеровской пехоте. Она залегла, а потом, не выдержав нашего огня, начала отступать. Враг усеял трупами поле боя. Мы шли вперед и вперед.

Но противник был силен и коварен. Он собрал ударную силу и к трем часам дня снова пошел в наступление. С большими потерями фашистам удалось оттеснить наши части. Мы с болью в душе оставили город Можайск. Тяжелыми были бои! Но Родина говорит: ни шагу назад. И мы, артиллеристы-алтайцы, стали насмерть у села Акулово.

...Октябрь 1941 года. Наши разведчики Николай Белодедов, парень из г. Змеиногорска, рубцовчанин Николай Редькин и Илья Щумаков доложили, что в районе села Дюдьково противник сосредоточил большое количество танков и пехоты. Артиллеристы были готовы. Я в это время был на командном пункте с двумя связистами - с Мишей Болдыревым и Петей Логиновым. Перед нами стояло боевое задание - обеспечить беспрерывную связь с артиллерией. Перед вечером гитлеровцы бросили в атаку на село Акулово 50 танков и около полка пехоты. И тут командир полка майор тов. Чевгус скомандовал:

-Земляки, рубцовчане-алтайцы, огонь по врагу!

Застонали, заговорили несколько десятков гаубиц. Гитлеровская пехота буквально через 35-40 минут была отрезана от своих танков. Ее добивала наша пехота. Многие танки врага вошли снова в село Акулово. Тогда наши артиллеристы стали расстреливать их прямой наводкой перекрестным шквальным огнем. 36 танков уничтожили артиллеристы-рубцовчане.

Об этом в скором сообщило Совинформбюро. Вот имена артиллеристов-героев, которые бесстрашно стреляли из пушек по фашистским танкам. Это рубцовчане Иван Губенин, ныне работающий шофером на АТЗ, Иван Губарев из Суетского района, Василий Кузнецов -шофер АЗТЭ, Николай Утопленников, работающий на АЗТЭ, Михаил Жабки, который также живет и работает в Рубцовске, и много других рубцовчан, прославивших себя в боях за Родину. Родина высоко оценила подвиг артиллеристов-рубцовчан. Все прославившиеся в этом бою воины были награждены боевыми орденами и медалями. Я был награжден медалью "За отвагу".

И. ЖУРАВЛЕВ, мастер инструментального цеха АТЗ.
Коммунистический призыв.-1965.-9 апр.

Много славных страниц в историю СССР вписала Советская Армия. Особенно тяжелая и вместе с тем ответственная задача выпала на ее долю в дни Великой Отечественной войны.

Несмотря на то, что гитлеровская армия вероломно, без объявления войны напала на Советскую страну, имея при этом большие преимущества в военной технике, Советская Армия, опираясь на весь наш народ, сумела добиться коренного перелома в этой тяжелой войне.

Мне пришлось участвовать в боях на Курской дуге. Помню 8 июля 1943 года. Наша 92 Гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Трунина одна из первых принята атаки хваленых немецких "тигров". По правде говоря, когда мы впервые увидели на горизотне большую лавину страшных машин, кое-кто в наших рядах дрогнул. Но уже через двадцать минут, когда наши бронебойщики показали, что и эти машины имеют уязвимые места, а несколько "тигров" уже пылали на косогоре, мы сразу уверились в том, что уже нет у немцев такой силы, которая могла нас сдвинуть с занятых нами позиций. Три атаки пришлось нам отбивать в этот день. А в ночь на 9 июля перешли в наступление и освободили деревню Дальняя Игуменка на Белгородском направлении.

Это была одна из первых побед на Курской дуге после которой пошло массовое наступление. Победа пришла благодаря самоотверженности бойцов, командиров и политработников дивизии, которые, не щадя своих сил и самой жизни, защищали в освобождали каждую пядь родной земли. Некоторым из них не суждено было дожить до конца войны, но память о них останется навсегда.

Встречая годовщину Советской Армии, мы, бывшие ее воины, обязуемся еще лучше трудиться на мирном поприще и тем самым укреплять обороноспособность нашей любимой Советской социалистической Родины.

М.Добров,
Ст. мастер ОТК РЗЗ, бывший
участник Отечественной войны
Коммунистический призыв.-1965.-23 февр.

Стоял апрель 1945 года. Наши войска приближались к логову фашистского зверя- Берлину. Все воины Советской Армии, от рядового бойца до генерала, были, так никогда, воодушевлены. Близился час расплаты с врагам и светлый День победы. Но победу еще надо было завоевать. Враг оказывал яростное сопротивление. Однако советские войска медленно, но настойчиво продвигались вперед. Мы били врага беспощадно, уничтожая его технику и живую силу.

На рассвете 26 апреля мощные залпы гвардейских минометов, именуемых советскими воинами "катюшами", возвестили нам о начале мощной артиллерийской подготовки и решающем штурме Берлина.

Беглый огонь нескольких пушек батареи, которой я командовал, слился с общим неслыханным гулом тысяч орудий. Весь этот день над огромным городом стояло черное облако дыма, освещаемое огненными столбами, земля содрогалась от взрывов.

Вот мы и в Берлине, на первых его улицах. Советские воины устремились к центру города. Но фашисты прикладывали все усилия, чтобы отстоять свое логово. Надеялись они на оборонительные сооружении вокруг Берлина. Натиск же наших войск был настолько стремителен и селен, что гитлеровцы не выдержали.

Завязались тяжелые уличные бои. Грозный гром орудий не смолкал. Настал душный апрельский вечер, а ночью над Берлином разразилась весенняя гроза. Полил дождь. Сильные раскаты грома сливались с орудийными залпами.

Наше танковое подразделение продвигалось по одной из улиц Берлина, направляясь к центру города. Моей батарее противотанковых орудий была поставлена задача поддерживать артиллерийским огнем продвижение танков, уничтожать огневые точки противника, которых было великое множество (каждый дом был огневой точкой). Кроме того, наши пушки стреляли по танкам противника…

На одном на перекрестков колонна наших танков вдруг приостановилась. Впереди ее раздавались взрывы. Две машины горели. Разведка доложила, что фашисты из подвального помещения большого дома ведут огонь по танковой колонне фауст-патронами, имеющими большую огневую силу. Я приказал одному орудийному расчету занять огневую позицию и прямой наводкой на малой дистанции вести стрельбу по окнам этого дома. Командир орудия старший сержант Ветлугин быстро поставил свое орудие к бою и начал стрельбу по окнам. После того как Ветлугин выпустил больше двух десятков снарядов, а из окон повалил дым, можно было подумать, что с этой огневой точкой противника все покончено. Однако стоило нашим танкам двинутся вперед, как снова из того же дома на колонну танков посыпались огненные фаус-патроны. И тогда снова раздалась команда Ветлугина:

-Огонь по фаусту! Огонь беглый по окнам!

И так повторялось несколько раз. Но фауст-патронники продолжали действовать. Танки наши не двигались. Тогда командир орудия Ветлугин принял другое решение. Он оставил у пушки одного заряжающего, который не прекращал огня, а сам с остальными бойцами орудийного расчета, вооруженными карабинами и гранатами, обошел дом с другой стороны. Забросав подвал гранатами, Ветлугин с бойцами вступил в рукопашную схватку с фашистами. Фашисты были перебиты. Танковая колонна двинулась вперед.

Боевой расчет старшего сержанта Ветлугин выполнил свой священный долг перед Родиной. Сам командир Ветлугин в этой схватке с гитлеровцами был смертельно ранен и умер в полевом госпитале не дождавшись светлого Дня победы.

Но этот день настал. Берлин капитулировал. Никогда не забудется это время. Утром 2-го мая было пасмурно, моросил дождь. Сквозь тяжелый черный дым было видно, как вяло выстраиваются бесконечные колонны пленных. Яркое пламя пожаров освещало последний "парад" обезоруженных фашистских головорезов. Они шли медленно между развалинами Берлина, понуро опустив голову. Это были уже не те молодчики, которые выкрикивали: "Хайль, Гитлер!".

9 мая 1945 года весь мир узнал о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Тысячи советских пушек салютовали великой победе. В это время миру был возвращен мир.

П. КОРОЛЕВ,
капитан запаса.
г. Рубцовск
Коммунистический призыв.-1965-16 апр.

Все дальше и дальше уходят в историю военные годы. Все меньше остается в строю людей, в чьи орденские планки вплетена черно-оранжевая ленточка медали за победу над Германией. Но не тускнеет память о героических годах Великой Отечественной, и мы не должны забывать о тех, кто в священной борьбе за Отчизну пролил свою кровь или отдал самое дорогое - жизнь.

Я хочу рассказать об одном человеке - рядовом войны и рядовом труда - Михаиле Михайловиче Коротаеве. О таких людях у нас, фронтовиков, принято говорить: надежный человек. С ним можно ходить в разведку.

...Михаилу было неполных 18, когда его и еще таких же как он 300 выпускников железнодорожных училищ в январе 1943 года призвали в армию. Многие рубцовские парни были направлены в Красноярский запасной полк, а после основательной воинской подготовки их отправили на фронт. В августе Коротаев прибыл в свою часть и сразу же попросился добровольцем в дивизионную разведку. Ему, сибиряку, такое доверие оказали. После полуторамесячной учебы в дивизионной разведке, на втором Белорусском фронте западнее Смоленска он принял свое первое боевое крещение. Разведчики - глаза и уши армии. Они первыми врываются в траншеи, чтобы добыть "языка". Рядовой Михаил Коротаев "работал", в основном, в группе прикрытия. Это, значит, первыми вступать в бой или отвлекать огонь врага на себя, чтобы обеспечить успех операции. И вот в ноябре в одном таком бою под Оршей разрывная пуля вражеского пулемета нашла Мишу. Тяжелая рана - раздроблено плечо - надолго вывела его из строя. Лечился он в Верхне-Чусовской, что около Перми. В мае 1944 года, после излечения Коротаева направили на Ленинградский фронт и здесь зачислили в батальон связи линейным связистом. Враг в это время уже был отброшен от города Ленина и оттеснен на запад.

Михаил участвовал в освобождении Нарвы, Таллина, а потом уже на нашей границей освобождал города Польши - Варшаву, Познань, Лодзь, участвовал в боях при взятии Берлина, Дрездена и других немецких городов.

Особенно ему запомнились ожесточенные сражения при освобождении Нарвы.

Михаил Михайлович вспоминает: "Мало было у нас тогда боевой техники - крупнокалиберных орудий, самолетов, самоходок. Трудно было брать Нарву. Крепким орешком для нас оказалась она. Понимаете. кругом - крепости, болота, местность открытая, а стены-то были сложены еще при Петре I - оказались настолько крепкими, что никакой снаряд их не брал - даже если стреляли прямой наводкой. С воздуха бы ее разбомбить, а самолетов не хватало. Ну, а уж когда Нарву взяли, то больше до самого Дрездена нигде долго не задерживались. Вот так и закончили войну".

После боев и лишений военных лет фронтовики сразу же оказались на новом фронте - на фронте труда. Демобилизовавшись летом 1948 года, Коротаев вернулся в родной Рубцовск. Первые три года он работал слесарем - наладчиком на АЗТЭ, затем некоторое время - в паровозном депо кочегаром на локомотиве, а с октября 1951 года Михаил Михайлович - наладчик станков на АТЗ. Сейчас он специалист самой высокой квалификации с общим трудовым стажем 34 года.

Когда я попросил начальника центральной лаборатории механической обработки ОГТ АТЗ Василия Ивановича Третьякова дополнить повествование о Коротаеве, то он сказал: "Надежный человек. Таких бы побольше". Михаил Михайлович за годы работы у нас передал свой богатый опыт многим молодым слесарям-наладчикам, и они сейчас успешно трудятся рядом с ним или в других цехах завода. За добросовестный труд и успешное выполнение и перевыполнение заданий и обязательств удостоен двух правительственных наград: в 1970 году - медали "За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, а в марте 1974 года -медали "За трудовую доблесть". С 1964 года Коротаев с честью носит почетное звание ударника коммунистического труда, не раз был поощрен почетными грамотами и денежными премиями, а в прошлом году его портрет был помещен на заводской галерее почета.

При всем при том Михаил Михайлович остался простым и скромным. Таким воспитал он и своих детей -сына и дочь. ..Ветеранов войны и труда мы видим сегодня, идя по улице, встречаемся с ними на заводе. Много раз одолевали смерть старые солдаты. Так пусть же живут они долго, несмотря на годы, на болезни, на фронтовые раны, которые сейчас, спустя тридцать и более лет дают все чаще о себе знать.

Э. Октябрь, инженер-конструктор ОГТ АТЗ,
ветеран войны и труда,
бывший бортрадист бомбардировочной авиации.
Коммунистический призыв.- 1973.-3 апр.

Приближается 30-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне над немецко-фашистскими захватчиками. Стремительно бежит время. Но не тускнеют воспоминания о суровых днях Великой Отечественной войны. Памятны эти события и мне, участнику войны. 30 лет тому назад, в феврале 1945 года войска 1-го Украинского фронта, окружив город Вреславу (ныне Вроцлав) в Польше, начали осаду "крепости Бреслау" в которой были сосредоточены значительные силы гитлеровцев.

В этих боях, будучи командиром взвода 135-й Краковской Краснознаменной стрелковой дивизии, довелось и мне участвовать со своим другом и ровесником гвардии младшим лейтенантом Михаилом Михайловичем Ефременко, 1925 года рождения, из города Рубцовска Алтайского края. С ним мы после ранений и излечения в госпиталях учились вместе на курсах младших лейтенантов Московского военного округа, а затем воевали на 1-м Украинском фронте.

Никогда не изгладится из памяти то суровое время, когда в Бреслау каждый дом приходилось брать штурмом и очищать с боем этаж за этажом, улицу за улицей. 6 мая 1945 года немецко-фашистские войска в Бреслау капитулировали. Труден был путь к победе. Много боевых друзей погибло. Не дожил до дня освобождения польского города Бреслау и Дня Победы мой друг Миша Ефременко.

15 апреля 1945 года, в ходе боев за Бреслау, он сфотографировался, а 26 апреля 1945 года его не стало. Ему шел всего лишь 20-й год, когда пулеметная очередь фашиста оборвала его жизнь. Он похоронен на армейском офицерском кладбище на южной окраине польского города Вроцлав. Пятьдесят лет исполнилось бы ныне Михаилу Ефременко, комсомольцу, офицеру. Но в нашей памяти, в сердцах его друзей он останется таким же юным, веселым, любящим мирную профессию машиниста и свой родной Алтай, как и десятилетия назад.

Двадцатилетние, павшие героями в Великую Отечественную, бессмертны. И во все грядущие времена они будут ровесниками юношей и девушек будущих поколений. Это они одарили нас мирной радостью, чистым небом над головой.

Прошло 30 лет. Не знаю, проживают ли родные, родственники, товарищи, друзья по работе в городе Рубцовске сейчас. Земной им поклон. Очень хочется, чтобы земляки помнили о своем земляке, не вернувшемся с войны.

Посылая это письмо и фотографию моего фронтового друга, прошу, если есть возможность, опубликовать на страницах газеты или передать их одной из пионерских дружин, красным следопытам города или в железнодорожное депо, где учился и работал М. М. Ефременко. Земля алтайская может гордиться своим сыном, погибшим в 20 лет за честь, свободу и независимость социалистической Отчизны, за освобождение Польши от немецко-фашистских захватчиков.

С приветом и уважением участник Великой Отечественной войны, офицер запаса, доцент Калининского государственного университета, кандидат географических наук.

П.В. Тречко.
Коммунистический призыв.-1975.-8 мая.

9 мая 1945 года отгремели последние залпы войны. Миллионы советских людей своим самоотверженным трудом в тылу и героическими подвигами на фронте ковали всеобщую победу над врагом. Мужество и героизм, проявленные воинами-сибиряками в боях с гитлеровцами, навсегда останутся в летописи бессмертных подвигов советского народа.

Тысячи воинов-алтайцев внесли свой достойный вклад в победу над фашизмом. Среди них был и наш земляк - рубцовчанин, ныне персональный пенсионер коммунист Николай Алексеевич Родионов. В первые годы Советской власти он вступает в комсомол и становится вожаком сельской молодежи. С 1928 по 1930 год служит в Красной Армии. В 1930 году возвращается на Алтай, ведет активную борьбу с кулачеством. Вскоре райком партии направляет его председателем колхоза "Новая сила". С 1939 по 1941 год Николай Алексеевич работает инструктором, а позже заведующим военным отделом Рубцовского райкома партии.

26 июня 1941 года призывается в Советскую Армию и служит в составе 20-го полка 5-й авиабригады младшим политруком. В 1944 году заканчивает военное училище и направляется в действующую армию на 1-й Украинский фронт. При освобождении Чехословакии был контужен и после выздоровления возвращается на фронт и участвует в боях в составе 61-й гвардейской Свердловско-Львовской, добровольческой, Краснознаменной, орденов Ленина, Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого танковой бригады. Сначала Н. А. Родионов был командиром танкового взвода, затем роты и заканчивает войну заместителем командира батальона но строевой части.

В боях за освобождение Праги коммунист Родионов отличился. Группа танков под его командованием уничтожила вражескую батарею, три бронетранспортера, более двухсот солдат и офицеров противника. За этот подвиг многие его товарищи были награждены орденами и медалями, а сам Николай Алексеевич получил орден Отечественной войны 1-й степени. Кроме этого, он награжден девятью медалями, получил много благодарностей и от Верховного главнокомандующего.

Н. А. Родионов продолжает трудиться, несмотря на то, что заслужил отдых. Он работает инженером в профилактической группе городского отдела пожарной охраны. Николай Алексеевич и ныне является отличником боевой и политической подготовки, показывая пример сослуживцам. Коммунист Родионов неоднократно избирался в состав партбюро партийной организации городского отдела, в местный комитет, председателем комитета. За хорошую работу в городском ОПО он много раз премировался денежными премиями и получал благодарности от начальника отдела и начальника УПО МВД по Алтайскому краю.

Большую работу Николай Алексеевич проводит по гражданской обороне, обучает личный состав ОПО этому важному делу. Его отличная работа сейчас является продолжением подвига на фронтах Отечественной войны.

П. КАРЕЛИН.
оперативный дежурный городского ОПО,
ветеран Великой Отечественной войны.
Коммунистический призыв.-1975.-27 марта

Большой славный жизненный путь прошел Федор Кузьмич Гончаров. За его плечами трудные годы войны, борьба за восстановление разрушенного хозяйства, неутомимый труд во имя Родины, во имя счастья людей. В канун 35-летия победы над фашистской Германией мы попросили Федора Кузьмича поделиться с читателями нашей газеты некоторыми воспоминаниями. Ниже ветеран Великой Отечественной войны и труда рассказывает об отдельных эпизодах фронтовой жизни.

С самого начала войны и до победы над фашистской Германией мне пришлось вместе с боевыми товарищами участвовать в Великой Отечественной войне, защищать нашу священную Родину. В 1938 г. я был призван в армию, служил на Дальнем Востоке в 29 эскадроне связи первой Дальневосточной Краснознаменной Армии. 22 июня в 4.30 нам объявили боевую тревогу. Началась война.

В тот же день мы погрузились в эшелоны и тронулись на запад. В брянских лесах сформировалась 108 отдельная танковая дивизия, которой командовал сибиряк подполковник тов. Иванов. В это время я был командиром взвода, а ротой командовал капитан Мелейко. 17 сентября 1941 г. был дан приказ нашей дивизии приостановить наглое наступление с тем, чтобы дать возможность занять оборону нашим боевым частям на брянском направлении. Мне было приказано со своим взводом обеспечить кабельной связью наши части на передовой линии, и вот тогда мы впервые понюхали порох, услышали грохот снарядов, взрывы бомб. Горели танки, стонали раненые, лежало много убитых.

Беспрерывно от взрывов снарядов и бомб рвалась связь. Нам приходилось по-пластунски ползать под пулями и снарядами, устранять порывы. Фашисты оказывали упорное сопротивление, на таран шли танк на танк. В первом бою было страшно, казалось, что горит земля и пылает небо. Пять часов шел неравный бой. Фашисты на этом направлении были приостановлены и отброшены всего лишь на три километра.

Наши части замяли передовые линии, а дивизия выходила из поля боя на отдых и новое формирование. На важном опорном направлении враг был отброшен гораздо дальше. В этом бою я был легко ранен в ногу осколком от снаряда. Мой друг Вася Фролов - в бедро, и два человека из моею взвода убиты. Это - Алексей Быков из Смоленска и Григорий Артамонов из с. Семечкино Гомельской области.

На второй день Совинформбюро сообщило, что после упорных боев 108 отдельная танковая дивизия приостановила натиск фашистов и нанесла им большое поражение. В этом бою немцы потеряли убитых и раненых более 1000 человек, было подбито 103 танка, 58 орудий, 107 пулеметов, 38 противотанковых пушек. Взято в плен 12 офицеров и 132 солдата.

Были и наши потери. После таких тяжелых боев сформировалась отдельная танковая бригада.

Октябрь и ноябрь мы находились в Орловской области в окружении немцев, но вскоре с боями вышли из окружения к Туле. Верховное командование дало приказ Тулу не сдавать. Наша бригада с частями 1-го Белорусского фронта защищала этот замечательный город. Немцы рвались в Тулу, но натолкнулись на упорное сопротивление. Тогда немцы пошли в обход, в Тулу так и не прорвались. После небольшой передышки наша танковая бригада была направлена под Москву и стояла в обороне столицы.

А с 22 декабря ваша армия стала гнать немцев от Москвы. В мае 1943 года по приказу командования 1-го Белорусского фронта была сформирована 3-я отдельная моторазведрота при штабе фронта из опытных воинов, которые длительное время были разведчиками в тылу немцев, в эту роту был откомандирован и я. По прибытии был назначен командиром взвода. Служба в разведке была интересной, сложной, ответственной и опасной. Уметь хранить тайну, выявлять расположение и род войск противника, его численность, огневые позиции, брать "живой язык" и очень много других задач приходилось решать нам. По ночам делали вылазки, заходили в тыл врага. В июне 1943 года Советское командование готовилось к стратегическому наступлению на Курской дуге. Нам, разведчикам, было дано боевое задание тщательно выявлять силы противника. С 25 по 1 июля взводу, которым я командовал, дали задание взять "языка" в чине офицера. Эта задача нелегкая. В ночь с 26 на 27 июня я со своим взводом выехал на боевое задание. В 24 часа солдаты, которые находились в окопах, сопроводили нас до нейтральной зоны. Эта ночь была неудачной, немцы обнаружили нас, засуетились и открыли беспорядочный огонь. Нам пришлось уползать в болото. И только ночью на другом участке направления мне со своими боевыми товарищами удалось взять немецкого майора.

Это было так: вышло нас 11 человек. Я назначил идти с левого фланга четыре человека, с правого - три. Сам пошел в центре. Со мной был Саша Пирогов, Алексей Сергеев, Василий Медведев. В три часа ночи все везде затихло, у немецкого блиндажа дремал часовой. Пирогов без шума финкой снял часовою. Я вскочил в блиндаж, в котором находились три офицера. Горел тускло огонь. Офицеры спали. Двух я пристрелил, а третьему скомандовал "хенде хох". Затем заткнули ему рот и уволокли. Когда выползли на нейтральную зону, немцы открыли огонь. Нас в свою очередь прикрывала огнем наша часть. Так мы благополучно выбрались и сдали в штаб пленного майора. Затем мы ушли на три дня на отдых.

Главнокомандующий товарищ Рокоссовский объявил нам всем в приказе благодарность. Мне с боевыми товарищами пришлось пройти длинный тяжелый путь от Москвы до Берлина.

…Давно окончилась война. Но суровые дни и ночи войны и сегодня свежи в памяти фронтовиков. Свято чтут они имена тех, кто не вернулся с полей боев.

Ф. ГОНЧАРОВ,
ветеран Великой Отечественной войны.
Коммунистический призыв.-1980.-12 апр.

Как большой и радостный праздник отмечает каждый год наш народ день рождения своего любимого детища - славных Советский Вооруженных Сил. Мне, как и многим людям нашего поколения, пришлось служить в рядах Советской Армии - 20 лет, от начала и до конца пережил все события исторической битвы за свободу и независимость нашей Родины.

Великий советский народ вышел победителем в битве с таранной частью мирового империализма - германским фашизмом.

От г. Рыбинска на великой русской реке Волге до Ленинграда, Ленинградская блокада и оборона колыбели Октябрьской революции, а затем выход по льду Ладожского озера суровой зимой 1941-1942 гг. под огнем самолетов и артиллерии противника до Киришей на Мге, от Новгорода на Волхве и Пскова, до Тарту и Нарвы в Эстонии, от штурма Риги до Тукумских лесов, болот и озер Латвии - такое далеко неполный перечислениями путь прошла часть, в которой мне довелось служить.

В глубоких снегах волховских лесов и болот зимой 1941-1942 гг мы обороняли рубежи, не позволяющие противнику наглухо закрыть - блокировать Ленинград.

Часть непосредственно участвовала в боях по прорыву блокады Ленинграда со стороны Волховского фронта, соединялась западнее Новгорода, окружив вражескую группировку, обороняющую район Новгорода и уничтожив ее. Преодолевая многочисленные укрепленные рубежи гитлеровских войск, главные силы обоих фронтов продолжали наступление на Лугу, где они 12 февраля 1944 года и соединились.

Наши войска под Ленинградом и Новгородом разгромили сильную группу немецко-фашистских войск, освободили Ленинград от вражеской блокады и варварских артиллерийских обстрелов. С разгромом гитлеровских войск под Ленинградом закончилась 900-дневная оборона города-героя. Вскоре после взятия Новгорода и кратковременной упорной боевой учебы нашу группу офицеров направили в части под г. Псков, которые готовились к освобождению прибалтийских республик.

Немецкое командование в Прибалтике располагало крупными силами, состоящими из оперативной группы "Нарва", 16-й и 18-й армий, пополненных после их зимнего разгрома под Ленинградом и Новгородом, и 3-й танковой армии.

Фланги и тыл этих соединений надежно прикрывались Финским заливом и Балтийским морем.

Удержанием Прибалтики гитлеровцы рассчитывали сохранить свое влияние на скандинавские страны, сковать советские части на северо-западном участке фронта и угрожать тылу советских войск, сосредоточенных для удара по Восточной Пруссии.

Задача, поставленная Советским Верховным Главнокомандованием, состояла в том, чтобы разбить гитлеровские войска на территории Прибалтики и освободить народы прибалтийских республик от немецко-фашистских захватчиков.

Наше соединение, которым командовал генерал-лейтенант И. М. Мартынчук, имело задачу освободить от противника город Тарту, расположенный на границе между Эстонией и Латвией, и, развивая наступление по освобождению Латвии, овладеть важной военно-морской крепостью и базой - городом Ригой, которая являлась основной базой немцев по снабжению прибалтийской группировки.

К наступлению велась тщательная подготовка и выучка войск.

В сентябре 1944 года войска соединения нанесли удар из района Тарту и, освободив его, перешли в наступление на Запад.

Преследуя немецких захватчиков, невзирая на то, что противник оставался на флангах наших частей, танки и пехота совершали с боями переходы по 90 и более километров в день, упреждая отход противника.

13 октября войска штурмом овладели Ригой.

Преследуя отходившего врага, наше соединение вышло на железную дорогу Тукумс-Иелгава, блокировав с северо-западной части Латвии крупную немецко-фашистскую группировку, насчитывавшую более 30 дивизий которая в мае 1945 года была полностью пленена нашими войсками.

До сих пор живы в памяти имена и подвиги героев-однополчан:

снайпер Василий Трубачев, организовавший снайперскую команду, от метких пуль которой сложили свои головы сотни гитлеровских оккупантов; командир роты Сорокнн, возглавляющий разведподразделение, дерзкими действиями наносил ощутимые потери противнику, добывая ценные разведданные;

командир батареи противотанковых пушек полка капитан Фёдор Ляпун, неоднократно сопровождавший пехоту, огнем и колесами уничтожал гитлеровских солдат и офицеров, много техники.

Своим геройством и отвагой он снискал любовь и уважение всего личного состава части. В неравном бою с немецкими "тиграми" расчет, в котором находился отважный комбат, уничтожил 4 ганка противника и погиб смертью героя.

Много подвигов, совершено во славу нашей Родины, нашей великой партии советскими людьми, память о которых будет жить в сердцах нашего народа.

Н. КУЗНЕЦОВ,
подполковник запаса, ветеран войны.
Коммунистический призыв.-1980.-23 февр.

Шел ноябрь 1943 года. Оставив позади отвоеванный у фашистов Киев, танковая часть, проделав марш-бросок, остановилась в деревни Глухово Макаровского района. Вместе с нею расквартировались и танкисты дивизионной разведки.

К исходу подходи сутки, а приказа двигаться дальше не было.

Морозные сумерки заползали в котловину, в которой находилось село. Вместе с ними с окрестных холмов со всех сторон, стреляя на ходу, шли на село немецкие танки.

Вспыхнул бой. Силы фашистов намного превосходили ту группу войск, которая находилась в Глухове. Отступать было некуда - немцы обложили со всех сторон.

Так танкист, командир башенного орудия Иван Хрипков попал в окружение. Покинув горящий танк, раненый, он вместе со всеми почти месяц метался по лесам и болотам, отыскивая прореху в обороне противника. Но напрасно, немцы охватили их плотным кольцом. Командиры окруженцев приняли решение идти на прорыв. Больше суток пробирались они по коридору смерти. И пробились. Не все. Многие остались лежать в лесах в безымянных могилах.

Когда Иван после госпиталя снова возвратился в свою танковую бригаду, в штабе сказали, что его матери послана похоронка. Он сразу же бросился писать матери о том, что он жив, что даст еще прикурить фашистам. А вскоре получил ответ. И ответ был написан сердцем, полным материнской нежности.

Из письма пионеров поселка Тысменица Ивано-Франковской облатси к матери Ивана Николаевича:

"… Ваш сын Хрипков Иван Николаевич геройски погиб, защищая наши Тысменицы от фашистских захватчиков. При строительстве котлована под новую школу мы нашли его планшет, в котором сохранились его документы и Ваши письма. Имя Вашего сына навсегда запомнит каждый житель Тысмениц". Это письмо пришло в 1975 году. А ровно через год Иван Николаевич по просьбе жителей Тысменицы выехал на место гибели дивизионной разведки. …Двадцать второго марта сорок четвертого года командир дивизионный разведки капитан Алексей Висконтов получил боевую задачу: провести тщательную разведку противника. По условиям задачи все семь экипажей должны были встретиться в Тысменицах.

Танк, в котором находился командир башенного орудия младший сержант Иван Хрипков, подходит к Тысменицам, а немцев все не было.

- Вот это дал немец тягу, что никак не догоним!- воскликнул механик-водитель Хосташвили, и в танке раздался дружный смех.

- Драпать они мастера. Научили мы их. Догонять бы нам их до самого Берлина, так бы недели через две-три дома были бы,- шутили танкисты.Шутили и не думали, что вместе они сидят в последний раз.

Проскочив мост, танк въехал в поселок, который лежал в долине речки Ворона. Подъехав к площади, где стояли остальные танки, остановились, быстро вылезли и подошли к капитану Висконтову, беседовавшему с мирными жителями.

- Пойдемте в костел, - сказал капитан. - Жители говорят, там фашисты людей перед уходом расстреляли.

- Мы вошли в костел, - вспоминает Иван Николаевич. - На полу лежала груда обезображенных трупов, из-под которой еще сочилась кровь. На войне мы каждый день со смертью встречались. Но такого мне не приходилось видеть с Краснодона, когда мы откапывали останки молодогвардейцев…

- Далеко они за три часа уйти не успели, - хрипло сказал Алексей Висконтов. - По машинам! - и быстрыми шагами направился к своему танку. Это были его последние шаги по земле. Через несколько минут, вступив в бой с фашистами, он сгорит в танке, так и не узнав о том, что ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Танки не успели еще выехать за поселок, как с гор по ним ударила тщательно замаскированная в бетонных бункерах немецкая артиллерия. Первым загорелся танк Висконтова, пятым - в котором был Хрипков.

Через тридцать семь лет после Победы он получит награду за этот бой - медаль "За Отвагу". А пока… Очнувшись от едкого дыма, Иван осмотрел товарищей, все они были убиты. Он с трудом откинул башенный люк и, обжигая руки о горящую броню, вылез из танка. Спрыгнув на землю, он чуть не упал от резкой боли в левой ноге. Здесь его и нашли супруги Корпяки. В тот же день немцы снова заняли Тысменицы и надолго.

На другой день фрицы пришли к Корпякам за очередным грабежом. Вошли в дом.

- Кто такой? - спросил один, указывая автоматом на Ивана.

Старик как мог объяснил, что это больной сын.

Через несколько дней, когда держать Ивана в доме было опасно, старик Корпяк ночью перенес его на улицу. Положил на солому, сверху еще бросил несколько охапок.

Немцв часто наведывались за едой к мирным жителям. То курицу поймают, то корову со двора сведут. Однажды пришли к Корпякам, поймали поросенка, зарезали и стали его тут же опаливать. Солому брали из той кучи, где лежал Иван…

Через полмесяца, или чуть больше, сын Корпяков Антон переправил Ивана к партизанам. Из партизанского отряда самолетом переправили за линию фронта в госпиталь.

- Когда после госпиталя я прибыл в свою часть, мне сказали, что на меня опять отправили похоронку, -рассказывает ветеран войны младший сержант Иван Николаевич Хрибков, фронтовые дороги которого отмечены орденами Красной Звезды и Славы III степени, двумя медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", и "За победу над Германией".

- Писем больше писать домой я не стал: вдруг на самом деле убьют - мать от одних похоронок изведется. Что ей зря душу терзать? Пусть уж лучше думает, что убит. Повезет - значит приеду домой, а не повезет - значит не судьба. Но все же повезло. На Одере, правда, зацепило правую руку. Пуля насквозь ладонь прошила. Перевязали в санбате и снова в танк.

- Дошел я до самого Берлина. Брал вместе сов семи рейхстаг. С одной стороны этого "Чертого дома" и моя роспись есть.

Домой вернулся осенью сорок пятого: доехал поездом до Поспелихи, оттуда думая на попутной машине добраться. Но нам дали в военкомате машину, так как из Волчихинского района нас несколько человек было. Подъехали в к Вострову, уже вечерело.

- Иван,- говорит шофер,- давай у тебя заночуем. Двор большой, машина поместится.

А как раз к моему дому подъехали и остановились.

- Давай,- говорю,- только молчи, что я здесь.

Шофер подошел к калитке. Тут отец из дома вышел.

- Отец, переночевать солдатам можно у тебя?

- Заходите, ребята, заходите.

Шофер загнал машину во двор. Мы вошли в дом. Разговор зашел у нас.

Отец говорит:

- Повезло вам, ребята. Живыми вернулись. А мой сын погиб. Я вот год назад по ранению пришел, а он погиб.

- Я по избе хожу, а у самого сердце разрывается от жалости к старику, но вида не подаю. Тут мать заходит.

- Что же вы не раздеваетесь? - говорит. - Раздевайтесь, я вам баню протоплю.

Я снял шинель, снял фуражку, а она как закричит:

- Ванечка! Сыночек! - и провалилась без сознания.

Весь вечер потом над отцом шутили:

- Что же ты, старик, сына не узнал?

- Изменился, - говорит, - сильно. На войну-то пацаном ушел, восемнадцати не было. Вот так я и встретился с родными. Много воды утекло с тез пор. Много изменений в жизни было. Только одно не меняю - место работы. До фронта я на нашем тракторном работал, котлованы под цехи копал и после войны обратно вернулся. Теперь в ПСК наладчиком работаю.

В. Смирнов.
Коммунистический призыв.-1983.-18 июня.-С.4

Это письмо пришло к нам из г. Подольска Московской области. Его автор - Илья Ефимович Тимощук. В годы Великой Отечественной войны он воевал в составе бывшего 222 Киевско-Житомирского ордена Кутузова Ш степени истребительно-противотанкового артиллерийского полка (ИПТАП). Каждый год собираются ветераны полка, встретятся они и в канун 40-летия Победы.

Впервые на эту встречу поедет рубцовчанин Федор Гурьевич Шинкорук. Его адрес после настойчивых поисков нашли ветераны полка. Первое боевое крещение 222-й ИПТАП принял сражении на Курской дуге, где воины проявили железную стойкость, высокий моральный дух. Враг так и не прошел там, где стояли насмерть доблестные артиллеристы-иптаповцы. В их числе беззаветно сражался старший лейтенант Федор Гурьевич Шинкорук.

Наши боевые действия продолжались при освобождении Украины и ее столицы - Киева. После его освобождения (6.11.43 г.) войска 38-й армии, в состав которой входил и наш полк, стремительно наступали на Житомир. В ночь на 13 ноября 1943 года город был освобожден. Однако противник собрал крупные силы, создав значительное превосходство в танках, самолетах и пехоте.

В результате в районе Житомира создалась сложная для нас ситуация. С рассветом 15 ноября фашистские войска большими силами перешли в контрнаступление на Житомир с нескольких направлений. Бои за оборону Житомира продолжались около недели и носили очень ожесточенный и кровопролитный характер. Доблестно и стойко сражались артиллеристы 222-го ИПТАП в Житомире, когда он был уже окружен гитлеровцами.

Выдающаяся стойкость, высокая дисциплина и организованность были проявлены в боях в период окружения и прорыва вражеского кольца для выхода из него. Непоколебимое мужество, беззаветную отвагу и находчивость, командирскую инициативу в этих боях показал исполняющий обязанности первого помощника начальника штаба полка старший лейтенант коммунист Ф. Г. Шинкорук, находясь в период окружения в Житомире, куда рвался противник. Врагу преградили путь батареи Шинкорука. С величайшим упорством и мужеством обороняли батареи занимаемый рубеж, через который гитлеровцы не прошли. Вот как командир полка майор Л. Т. Кодяков в наградном листе характеризует подвиг Ф. Г. Шинкорука: "Угрожала опасность входа противника в г. Житомир, Шинкорук, рискуя жизнью, сдерживал своими батареями натиск превосходящих сил танков и пехоты врага, бесстрашно командуя и воодушевляя личный состав на героизм. В результате батареи уничтожили 4 танка типа "пантера", подбили три танка и два бронетранспортера, уничтожили до роты вражеской пехоты. Враг через позиции батарей прошел. 19 ноября, когда поступил приказ о прорыве вражеского кольца, из окружения, вместе с другими частями, Шинкорук, презирая смерть, стал выводить 5-ю и 6-ю батареи с боями из окружения. Ни артиллерийско-минометный огонь, ни автоматчики врага не остановили мужественного и стойкого офицера. Ф. Г. Шинкорук вывел две батареи из окружения без потерь в личном составе и технике". За этот подвиг старший лейтенант Ф. Г. Шинкорук был награжден командующим 1-го Украинского фронта орденом Красного Знамени.

В дальнейшем старший лейтенант Ф. Г. Шинкорук достойно сражался в боях на винницком направлении и в районе Тернополя. После ранения он выбыл из полка в госпиталь, а из госпиталя попал в другую часть, в составе которой участвовал в боях за освобождение Польши, командуя десантной ротой автоматчиков. Под Варшавой был тяжело ранен, выбыл в госпиталь, после чего демобилизован по состоянию здоровья. Он - инвалид Отечественной войны.

Так героически сражался отважный офицер Федор Гурьевич Шинкорук в боях за Родину и освобождение Польши, достойно выполнив и интернациональный долг.

После войны Ф. Г. Шинкорук совершал трудовые подвиги, за что удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.

И. Тимощук,
бывший комсорг 222-го Киевско-Житомирского
ордена Кутузова ИПТАПа
Коммунистический призыв.-1985.-3 апр.-С.3

Весь советский народ торжественно отметил 40-летие Великой Победы.

На фронтах, в боях со смертельным врагом наши солдаты и офицеры продемонстрировали чудеса храбрости, высокого патриотизма. Я хочу рассказать про одного из них, моего однополчанина Федора Дмитриевича Копылова, который живет я работает в городе Рубцовске Алтайского края Родился он в селе Захарово. Здесь же учился в школе, а в дни каникул помогал отцу на комбайне. Весной 1941 г, Федя успешно сдал экзамены за 8 класс. Как и у всех сверстников, у него было много интересных планов на лето. Да и лето как по заказу, выдалось солнечное, ласковое. А самое главное, отец обещал свозить в Рубцовск.

В воскресенье, 22 июня, всей семьей они собрались в город. Утро было ясным, умытым росой. Не успели выйти за пределы села, как их нагнал грузовик. Шофер что-то крикнул им, однако из-за шума мотора никто не расслышал, что он сказал. Внимание всех только привлекло расстроенное, взволнованное лицо шофера Водитель притормозил машину и еще раз крикнул "Война! Началась война с немцами. Бои идут на западной границе!". Сообщение было таким неожиданным, что Федя не сразу осознал то страшное, что в нем заключалось. Начались тревожные дни. У репродукторов на улице собирались группы людей, ловили каждое слово Совинформбюро. Ежедневно семьи провожали отцов, сыновей, братьей на фронт.

В начале 1942 года до далекого алтайского села дошла страшная весть о казни фашистскими садистами Зои Космодемьянской. Комсомолец Федя Копылов, не раздумывая, подал заявление с просьбой о вступлении в ряды Красной Армии. Он был направлен в Танковое училище. А в мае 1943 года в должности механика-водителя танка Т-34 прибыл в танковый полк в районе Прохоровки.

Свой первый бой Федору Копылову запомнился на всю жизнь. Он, тогда 18-летний деревенский паренек, не нюхавший пороху, не обстрелянный, должен был выдержать беспрерывные танковые атаки и бомбежку фашистов, не растеряться. И он выдержал!

...Очередная атака танков на позиции противника началась рано утром.

- В линию! Вперед - услышал команду Федор. Выровнял свой танк с другими танками роты и включил высшую скорость. Танки бешено неслись по оголенному полю, ведя огонь из пушек и пулеметов по позициям фашистов. Впереди были видны скирды прошлогодней соломы. Расстояние между танками и скирдами быстро сокращалось. Объехав одну из скирд Федор увидел через триплексы - замаскированные противотанковые орудия противника, бившие прямой наводкой по танкам полка. Здесь же проходила линия вражеской пехоты и минометных гнезд. Федор направил свой танк с фланга и начал "утюжить" вражеские окопы, раздавил два орудия и несколько минометов.

Бой окончился успешно. Боевое крещение получено. За этот бой Федор Копылов был награжден медалью "3а боевые заслуги". И снова бои в составе Северо-Кавказского, 2-го Украинского фронтов.

83-й отдельный танковый полк с подразделениями 67-й механизированной бригады получил боевое задание: овладеть железнодорожным узлом Диковка на Кировоградчине.

Командир танка командует "Вперед!".

Взревел мотор, двинулись. Одолев косогор, через какой-то проулок, Федор врывается на окраину Диковки. Делает короткую остановку и видит у стены хаты "тигр".

- Слева у хаты фашистский танк!-доложил он командиру.

"Тигр" не успевает развернуть башню в сторону танка Федора. Он подводит свою тридцатьчетверку почти вплотную. Выстрел, еще выстрел, ствол пушки фашистского танка беспомощно клюнул в землю.

После полуторачасового ожесточенного боя фашисты были выбиты из Диковки.

После этого боя грудь Федора Копылова украсила еще одна правительственная награда-медаль "За отвагу".

В августе 1944 года 8-й Механизированный корпус был направлен на переформировку. Началось пополнение корпуса новой техникой, людьми. Дни напряженной работы и учебы по освоению новых американских танков. Федор сравнительно легко освоил заморскую технику. Пригодился его богатый опыт механика-водителя отечественных танков. Свой опыт он щедро передавал молодым танкистам, прибывшим на пополнение корпуса.

В ноябре 1944 года Копылов был переведен в распоряжение 7-го механизированного корпуса.

В составе корпуса он принимал участие в освобождении Будапешта и Вены.

...Майский победный День Федор Дмитриевич встретил под Берлином, прибавилось наград на груди отважного танкиста. Одним орденом Красной Звезды и еще одной медалью "3а отвагу" были отмечены его мужество и солдатская доблесть.

Через несколько дней Копылова вызвал к себе командир полка.

- Поздравляю, - сказал он. - Командируем вас в Москву для участия в параде Победы.

У Федора от волнения перехватило дыхание. Товарищи глядели на него с завистью. Только три человека из полка пройдут в парадном расчете по Красной площади.

...Федору казалось, что сердце его стучит в такт шагам по брусчатке Красной площади. Он проходил мимо Мавзолея Ленина и вместе со всеми участниками парада уходил в историю, в будущее, в наш сегодняшний день. Они шли от имени миллионов, не увидевших этого светлого дня. Казалось бы, все! На этом можно поставить точку. Но война для Федора Дмитриевича еще не кончилась. Ему довелось сражаться на сопках Маньчжурии с полчищами Квантунской армии.

После победы над империалистической Японией в течение трех лет продолжал службу в учебном танковом полку, был инструктором по вождению танков, передавал свой богатый фронтовой опыт молодым воинам.

Наконец, в апреле 1950 года вернулся в свое родное село Захарово и сразу поступил на работу на Алтайский тракторный завод. В течение 35 лет трудится на нем Федор Дмитриевич Копылов! Работает слесарем-инструментальщиком. К боевым наградам прибавились награды мирного времени. Он награжден орденом "Знак Почета".

Одновременно ведет большую военно-патриотическую работу. Его можно часто видеть среди молодежи завода, в школах города, где он рассказывает о боевом пути своих воинских частей, о героических подвигах однополчан.

Ветеран войны и труда Федор Дмитриевич Копылов продолжает нести вахту на мирном фронте труда.

В. КИРЬЯКОВ, бывший командир
взвода танков зам. председателя
совета ветеранов 67-й мехбригады.
Коммунистический призыв.-1987.-9 янв.

2-й гвардейский Тацинский орденов Красного Знамени и Суворова танковый корпус вел бои в Восточной Пруссии, успешно продвигаясь вперед. Наша пехота не успевала закрепляться на занятой Корпусом территории, в результате чего разрыв между танками и пехотой все время увеличивался. Впоследствии этот вакуум был заполнен войсками противника. Танковый корпус без доставки боеприпасов, продовольствия и многого другого, необходимого для жизни, оказался в окружении врага.

Ночью меня разбудил командир роты гвардии капитан Овчинников. Говорит:

- Поднимайте взвод, мы едем.

Подошел командир части гвардии майор Мельников и командует:

- Старший лейтенант, вам задание, заминировать выход с речного моста... Найдите заместителя командира танковой бригады подполковника Гумбинена, его танк № 140, свяжитесь с ним, ему приказано выводить технику из города. Обговорите подробности отхода и минирования. После операции он должен забрать вас на танк.

Мы подъехали к мосту на рассвете, сняли с машины мины, и ротный уехал. На связь с подполковником я послал своих помощников - старшего сержанта с солдатом. А взводу приказал разбирать булыжную мостовую, для установки мин.

Прогремел выстрел, пуля ранила бойца. Мы было всполошились, но снайпера не засекли. Работа продолжалась. И тут же последовал второй выстрел, дуля тяжело ранила еще одного солдата. На этот раз я обнаружил стрелявшего. Немец стрелял из винтовки с оптическим прицелом. Нам выбить его из траншеи было нечем, выстрелы наших карабинов его не достанут. А снайпер может всех уложить как цыплят.

Оценив сложившуюся обстановку, ради сохранения солдат, на свою ответственность решил увести взвод. Подошла санитарная машина, раненых солдат мы перенесли и сдали военным медикам. Только успели уйти от места метров 300-350, как налетела вражеская авиация. Первым заходом самолеты сбросили бомбы где-то на берегу. А потом длительное время строчили из пулеметов без определенных целей.

Мы, поднявшись из кювета, строились к походу, и туг же подбежал солдат нашей роты. Запыхавшись, он доложил: - Старший лейтенант, вам приказано со взводом возвратиться в расположение части. Машина сюда не пройдет, нас по дороге обстреляли, шофер ранен, но он может управлять машиной.

Возвратившись в расположение части, я обстоятельно доложил командиру роты о положении на мосту. И спросил его, чем вызван внезапный приказ вернуться? Командир роты ответил, что командование приняло решение целиком подорвать мост: "А вам, старший лейтенант, будет другое задание".

В одиннадцать часов того же дня командир части ротный капитан и начальник штаба пригласили меня на разговор. Майор говорит: - Верховный главнокомандующий разрешил корпусу выходить из окружения. Авиаразведка доложила: по железной дороге в составе эшелона идут шесть танков типа "тигр". Выгрузка танков будет на ближайшей к нам станции. Танки пойдут дорогой, идущей лесным массивом. Вы представляете что они могут наделать? Ваша задача, старший лейтенант, встретить и не пропустить ни одного танка. Докажете еще раз, что вы герой. А через полчаса была подала общая команда: "По машинам".

Танков противника не было. А транспорт корпуса сосредоточился на открытой поляне, вытягиваясь в колонну, до самой дороги. Приказа о выходе навстречу танкам противника не поступило, и я со взводом на машине также вошел в общую колонну корпуса. Колонна, охранявшаяся танками и авиацией, продолжала свой путь без каких-либо приключений. "Тигров" побила наша авиация, прямо с платформами.

Когда наш корпус выходил из окружения, навстречу нам шли советские войска. Ночью и утром следующего дня части корпуса возвращались на границу Восточной Пруссии. Обширный плацдарм, прилегающий к границе, остался в наших руках.

Генерал и его службы расквартировались в литовском пограничном городе Кибартаи и в бывшей пограничной заставе у железной дороги. А некоторые части корпуса остановились в окружности немецкого пограничного города Эйткунен.

2-й гвардейский Тацинский танковый корпус в 1944 году, находясь а Литовской республике третий раз остановился на формирование.

А. Марфин,
Ветеран войны и труда.
Коммунистический призыв.-1990.-4 мая.-С.2

В 41-м году стал собирать чемодан домой. Служба в рядах Советской Армии заканчивалась, и ждали приказа о демобилизации. Да другой приказ дождались.

Правда, что жив на войне остался, отчасти помогла служба в дивизии В. Полосухина. Это командир дивизии не придерживался стратегии К. Ворошилова о конных боях, он готовил нас не бояться танков.

В 39-м году нас заставляли на учениях рыть траншеи, забираться туда. И пускали танки. Уже с первых часов войны солдаты служившие у Полосухина, были "обстрелянными" бойцами. Не было у них танковой боязни. Не гибли понапрасну, по неопытности. Знали, чтобы не оглушило и не контузило, надо взять в рот какой-то предмет, чтобы рот был открыт. Помню, под Сталинградом - голое поле, негде укрыться, а немец из 75-миллиметровой пушки долбит. И надо бы лечь, пригнуться. Около меня пули прошили землю, а неподалеку новичка из "необстрелянных" - наповал. Глупая смерть. Хотя вряд ли она бывает умной.

Вот сейчас среди воевавших нередко можно услышать, что водителям на фронте было легче. Дело не в профессии. Важно где был, на каких участках. Я за всю войну побывал на 7 фронтах и почти везде шофером. В начале начальство возил, а после ранения возил пушку 45-миллиметровку. Но особенно трудно возить снаряды к замаскированным танкам на передовой. Однажды только на гору поднимаюсь, а из копны соломы пистолетом мне угрожая: "Назад, впереди замаскированные немецкие танки". Опускаюсь осторожно, а тут их самолет-разведчик стал огонь корректировать. В машине шоферу снарядов не видно и не слышно, где они рвутся, вот на авось и едет, погибнуть у него шансов предостаточно.

Вообще на фронте очень хорошо просматриваются люди. Как сейчас в главах стоит парняга: крепкий, на словах балагур и храбрец. Снарядили меня с ним на нейтральную зону, там в траншее осталась пушка со снарядами, надо было ее привезти. Когда я остановился, моего напарника, как будто ветром сдуло, испугался он двух автоматчиков-немцев, что охраняли пушку. Нелегко мне пришлось одному. Зато, когда я пушку подцепил и доставил к месту назначения, этот "герой" объявился. Начальству я про этот случай ничего не сказал, пожалел "храбреца", а пушка очень хорошая была. Наедине, конечно, ему все выложил, что про него думаю. Не зря в народе говорят: "На личко - яичко, внутри - болтыш", так оно и вышло с тем парнем. Война она еще и на дух солдата проверяет. Крепок ли. Немцы, они психологи. Помню, как они забрасывали нас листовками: "Сдавайтесь в плен, сын Сталина сдался, и Вы, если хотите остаться в живых, спешите сделать то же". Зато в конце войны, помню, другие листовки: "Прощай, вшивая Русь! больше не вернусь" А вшей действительно была тьма. Это в фильмах строжатся: одет не по форме, грязные подворотнички. А в жизни, особенно в начале войны: не мылись, вшей буквально перед горящим костром стряхивали, поскольку тучами они водились. Приходилось и голодать, и убитых лошадей на обед пускать. А разве забыть то чувство, с каким ступили на свою землю. Слезы, крики: "Ура!". Падали и целовали родную землю. Вернулся я в Союз 22 июня 1945 года, 22 июня война началась и кончилась она для меня в этот же день. Освобождал и Прагу, и до Берлина дошел. И вспоминаю людей, которые нас встречали. В Берлине встали на постой к одной семье, а женщина такая напуганная, плачет и причитает: "Гитлер всю семью пересажал, теперь вы пришли и считаете нас фашистами. Как жить?". И вот это ее "как жить?" почему-то врезались в память.

Накануне Дня Победы вспомнилось, что первые три года после войны этот День не праздновался.

Монолог Сергея Максимовича Пономарева
записала Л. ЯРОШЕВСКАЯ.
Коммунистический призыв.-1990.-18 апр.-С.3

Идут годы, седеют ветераны. Но нет-нет, да и вспыхнет огонек, защемит душу.

Мы встретились совершенно случайно на проспекте Ленина, и судьба нам подарила несколько добрых минут. За все 40 с лишним лет ни разу не пришлось быть вот так близко наедине. Чаще всего мы встречались в горкоме партия, в горисполкоме и на всех мероприятиях, где требовало служебное присутствие... А меня все эти годы мучительно сосал один вопрос - откуда я знаю этого человека и почему мне так приятны встречи? А спрашивать - стыдился своей забывчивости. Но на сей раз пересилил себя и спросил...

- Вот это фрукт! Ты что?! Неужели забыл, под Будапештом?! Я закрыл глаза ладонью, навернулся горький спазм, затуманились встречные прохожие. Я вспомнил все... Уходящая зима 1945 года продолжала массово пожирать человеческие жизни в обострившихся до крайности сражениях за каждый хутор, за каждый дом, теперь уже не нашей земли. Нам поставили задачу поддержать огнем жесткую оборону 3-го батальона, 102 стрелкового полка 51 дивизии. На карте указали точку, где находится штаб 3-го батальона, и кружком - место огневых позиций полка. А дальше дело привычное.

По штату устанавливает связь с пехотой начальник разведки 1-го дивизиона. Обычно это делается под прикрытием ночной темноты. Но теперь солнце отрывалось от горизонт, и эти 3-4 километра надо преодолеть по пахоте. Мне - в 3-й батальон. Два разведчика, три связиста с катушками и аппаратами за плечами, два радиста и я. Через час надо дать проволочную связь в эту рощу.

Лопнули на опушке два гаубичных снаряда и прошуршали еще два за рощу. Все в роще стихло, приняло боевой настрой Пашня, по которой мы шли, густо покрыта воронками снарядов и мин, но чисто, трупов не было. Изредка попадались воронки диаметром 3-4 метра, полузатопленные водой. Кого-то бомбили. За сапогами тащились пудовые комья земли, отбирая последние силы. Только бы не упасть, упадешь - не встать, уснешь. В непрерывных боях за Зволен, Брно, буквально без сна и еще этот марш, в котором нагрузка на офицеров, как на стальные механизмы. Позади два километра, и вон она уже высота (вернее холм) видна как на ладони. Немецкие карты точны, их легко читать и легко ориентироваться, они сняты всего год назад.

Ну, теперь уже недалеко... Скопились мы в очередных кустарниках, а до следующей воронки рукой подать - метров 200. Один бросок... И так от воронки к воронке, здесь их много и глубоких, и мелких, - восемь солдат пробирались к своей цели. По беспорядочному падению мин и беглому огню по пройденной уже нами клетке было понятно, что нас плохо видят. У нас за спиной, яркий круг солнца. Волоча непослушные сапоги, мы устремились к кустикам, в некоторые к одонкам копен сена и вдруг навстречу нам, чуть выше голов, автоматная очередь и истошный крик: "...Стой!!! Куда прете?!?" И всякие трехэтажные слова.... "Вы нас демаскируете". Но было уже поздно. Мы у очередной грана в кустиках. И те, что хотели прикрыться сеном - тоже в кустиках, так как там были не одонки копен, а снарядные ящики.

Только теперь я заметил справа противотанковую пушку и чуть подальше слева, вторую, а всего их тут было четыре. "Был бы комбат, он перестрелял бы вас как куропаток, убирайтесь вон...". И опять многоэтажные слова сержанта. Не знал он, что для меня его "этажи" были сильнее бальзама. "Сейчас уйдем, нам вот на ту высотку", - миролюбиво сказал я. "Прите хоть к черту в зубы, только убирайтесь отсюда пока не увидел комбат или фриц. На высотке мы были вчера, а теперь там немцы.

- А где пехота?

- Впереди ее нет, а справа, в овражке, кто-то есть, туда ушел комбат. Мы, словно боясь грозного комбата, пригибаясь чуть не до земли вдоль полосы кустарника добрались до овражка. Я больше всего боялся, что окажется не та стрелковая часть, ведь бывали и такие случаи. Но опасения были напрасны. Это был 3 батальон 102 стрелкового полка, в котором после вчерашнего боя осталось 37 человек. А как нам были рады. Радисты передали готовность связи. Я передал координаты свои, штаба стрелкового полка и команду.

Только после этого мы начали личное знакомство. "Цыбулько Иван Андреевич", - назвался командир батальона. "Гостев Георгий Васильевич", - назвал себя грозный комбат. "Приходько Петр Самойлович", - представился я.

- Мы, наверное земляки, - заговорил Цыбулько.

- Едва ли, я издалека, из Сибири и за всю войну не встречал ни одного настоящего земляка с Алтая, из Рубцовска!

Гостев шагнул в круг:

- Так я тоже из Рубцовска.

Дальнейшее невозможно описать. Мы долго тискали в объятьях друг друга, как родные братья после долгой разлуки, мы плакали навзрыд, похлопывали ладошками по спине, качались из стороны в сторону, пока не остановил нас Цыбулько: "Это треба обмыть".

И только теперь я вспомнил, что за прошедшие сутки не успел ни разу перекусить. Более трех недель мы работали вместе. А о том, что работали неплохо, свидетелями были десятки захлебнувшихся атак немецкой пехоты с танками и авиационной долбежкой, и 3-й батальон 102-го стрелкового полка, который не отошел с занимаемого рубежа ни на один метр. А потом пришли свежие части, и мы расстались.

Я не стал описывать все те атаки, в том числе и в первый день с пехотой и танками, под сильнейшим минометным и артогнем, а потом и под бомбежкой и пулеметным обстрелом с воздуха: потому, что это уже не вызывает интереса у многих читателей, но для нас, идущих по проспекту Ленина, не нужно было слов.

Да идут годы, седеют ветераны. Но нет-нет, да и вспыхнет огонек памяти; защемит душу.

П. Приходько.
Ветеран войны и труда, майор в отставке.
Коммунистический призыв.-1990.-8 мая.-С.3

Во второй половине ноября 1943 года, подтянув резервы, фашисты намеривались взять реванш за свое поражение на Днепре и потерю Киева. Они начали контрнаступление, взяли обратно город Житомир и несколько потеснили войска 1-го Украинского фронта. Бои были довольно жестокие. В них-то как раз и принял участие 1317-й стрелковый полк 202-й стрелковой дивизии, где я служил красноармейцем. В момент этих боев 5 декабря мне исполнилось 18 лет. Никто меня не поздравлял, поскольку о своем дне рождения я никому не сказал. Не до этого было.

В самом конце декабря наши войска взяли обратно город Житомир. Наша дивизия город непосредственно не брала, а находилась на правом фланге наступающих. За время этих и предыдущих боев дивизия понесла значительные потери, и ей был отдан приказ сняться с фронта, отойти в тыл на 250 километров для отдыха и пополнения. И вот в ночь на 29 декабря мы выступили в поход. Пешком, разумеется. Пехота ведь. Вышли ночью потому, что хотели скрыть от вражеской разведки уход дивизии в тыл. Да и фашистской авиации побаивались.

Днем, 29 декабря отдыхали в одном из сел, а во второй половине дня снова выступили в поход. А поход этот оказался довольно трудным. Незадолго до этого выпал обильный снег. Нам выдали валенки, а кожаную обувь забрали и увезли куда-то на склад. В самый последний день перед походом неожиданно потеплело и пошел дождь. Образовалась каша из снега и воды. И вот по этой самой каше мы и шлепали в наших валенках. Во время непродолжительных привалов, пусть и в крестьянских хатах, валенки не успевали просохнуть. А в пути в них все время хлюпала вода. За пять дней похода ноги мы простудили основательно.

Тридцать первого декабря мы прошли особенно много, где-то около пятидесяти километров. Маршрут ведь был заранее намечен, квартирьерская команда определила населенный пункт, где мы должны были ночевать. И до этого пункта надо было дойти во что бы то ни стало. Дошли почти из последних сил. На ночевку остановились в селе Дымер Остерского района Черниговской области.

Это я запомнил хорошо. Развели нас по хатам, было где-то часов восемь вечера. Накормили ужином. Смертельно уставшие, мы ели его в полусне. Пожилая хозяйка принесла несколько снопов ржаной соломы, расстелила их на земляном полу. В головы положила пару снопов. Все это покрыла каким-то рядном и пригласила нас "спочивать". А был у нас во взводе неутомимый шутник и балагур Сашка Майдуров. Такой человек солдатам крайне необходим. Бывало, устанем, роя окопы или после боя сил нет. А он, Сашка, что-нибудь сморозит такое... И вот повеселели солдаты, заулыбались, а то и хохот вызовет он своей шуткой.

Так вот, когда мы дружно повалились на соломенную постель, Сашка и говорит:

- Ребята, до Нового года-то осталось всего ничего. Может, подождем?

- Да пошел ты, знаешь куда! - беззлобно сказал кто-то.

- Ну, ладно, ровно в двенадцать я вас все равно разбужу.

И ведь разбудил! Надо же! Не спал, пошел в соседнюю хату, где ночевал наш комвзвода, узнал время по его часам. Больше-то часов ни у кого не было. И ровно в двенадцать ночи поднял тарарам. Испугал хозяйку, да и кое-кого из нас. Спросонья-то показалось, что фашисты ворвались в село. Очухались, поздравили друг друга с Новым 1944 годом, а через четверть часа ночлежники угомонились.

Утро первого января было обычным. Опять моросил дождь. Построились. Командиры поздравили нас с Новым годом и отдали команду на движение. И зачавкали мы вновь в своих валенках. Спасибо нашему неутомимому товарищу Сашке Майдурову. Двужильным он был, что-ли? Не уставал не унывал, постоянно взбадривал нас. К вечеру второго января резко похолодало. Последний десяток километров до конечного пункта - одного из сел Бобровицкого района Черниговской области мы не шли, а как бы катились по ледяной дороге в своих замерзших валенках. Падали, правда, но серьезных травм не было. Пришли в село, названия его не помню. Разместили нас опять по хатам. Старушка хозяйка оказалась доброй и заботливой. Правда, она не единожды говорила нам, как хорошо питались немцы, когда во время оккупации села стояли в ее хате и как скромно кормят нас. Но пополнить наш рацион ей было нечем. И потому нечем, что так хорошо питались немцы. Они ведь с оккупированной Украины немало повыкачали продуктов и иного добра.

А недели через три, получив пополнение и немного отдохнув, дивизия отправилась обратно на фронт. Но на этот раз уже в железнодорожном эшелоне. Фронт за это время продвинулся на запад значительно. Оставалось еще больше года войны.

Н. Марков,
журналист, ветеран войны и труда.
Местное время.-1995.-5 янв.-С.2

2 февраля 1943 года советские войска разгромили фашистские полчища под Сталинградом. Воспоминаниями делится участник этой битвы.

Разгромив немцев под Москвой осенью 1941 года, Красная Армия похоронила план Гитлера молниеносно покорить нашу Родину. Воспользовавшись отсутствием второго фронта на Западе, ставка Гитлера к лету 1942 года увеличила свои войска против нашей страны почти на миллион человек. Создав превосходство в людях, самолетах, артиллерии, сосредоточив две трети всей немецкой армии на юге нашей страны, развернула летнее наступление (уже не на всех фронтах, а только на юге). Ближайшая цель Гитлера - захватить кавказскую нефть, плодородные земли Кубани, Дона, Поволжья, захватить Сталинград. Конечная цель - развивать наступление (после Сталинграда) до полного уничтожения советского государства.

Под Сталинград я приехал вместе с другими солдатами из Москвы с распределительного пункта. Прибыли мы в район Калача-на-Дону в противотанковый дивизион, который входил в 12-ю механизированную бригаду Пятого техкорпуса. Комбригом был полковник, Герой Советского Союза Григорий Яковлевич Борисенко, танкист.

Бригада только пополнялась, распределяли по подразделениям, по специальностям. Мне достался автомобиль ЗИС-5 с прицепом - противотанковой пушкой. В районе, где стояла наша бригада, к моменту, когда мы прибыли сюда, шло пополнение живой силой, техникой и, как позже выяснилось, шла перегруппировка наших войск. Производя перегруппировку своих войск, два фронта должны были соединиться именно здесь в районе Калача-на-Дону. Задача ставилась, соединившись, взять город и завершить тем самым окружение основных сил противника под Сталинградом. Вокруг всюду шли бои. Немецко-фашистские войска были похожи на раненого тигра.

Степной характер местности в районе Сталинграда с относительно малым количеством населенных пунктов создавал особые трудности в обеспечении скрытости сосредоточения войск. Войска передвигались только ночью. В светлое время суток прекращалось всякое движение. Части располагались в населенных пунктах, укрывались в многочисленных балках и оврагах.

Наш противотанковый дивизион стоял в балке, недалеко от нас, тоже в балке, располагался штаб нашей бригады. После соединения фронтов взяли город Калач-на-Дону, вышли на хутор Советский, дальше пошли на хутор Стояновский и в конце декабря освободили Котельников, так дальше шли с боями.

Массированным ударом артиллерии 19 ноября 1942 года, длившимся 80 минут, начались контрнаступления наших войск, завершившиеся полным окружением 330 тысячной армии противника. А 2 февраля была завершена историческая битва под Сталинградом капитуляцией окруженных войск. Всего в ходе Сталинградской битвы было нанесено поражение 48 дивизиям и трем бригадам врага, что составило 20 процентов от всего состава немецко-фашистских войск на советско-германском фронте.

Потери фашистов - полтора миллиона солдат, 3500 танков, три тысячи самолетов и другой техники. Разгром немецко-фашистской группировки в районе Сталинграда сильно подорвал моральный дух и боеспособность фашистской армии.

Подготовка и успешное проведение контрнаступления, завершившегося окружением и уничтожением крупной вражеской группировки, были осуществлены в условиях, когда второй фронт в Европе еще не был открыт. Народ, вся страна увидели в Советском Союзе решающую силу, способную разгромить фашистские полчища, избавить человечество от фашизма и спасти мировую цивилизацию.

Сергей Пономарев,
Ветеран Великой Отечественной войны.
На снимке: автор (снимок из семейного альбома)
Местное время.-1997.-1 февраля.-С.2

Из песни слова не выбросишь

Накануне Великой Отечественной войны мне и моим сверстникам было по пятнадцать-шестнадцать лет. Мы учились в школе и не задумывались, что через четыре года нам предстоит отправляться на действительную военную службу. Хотя иногда такая мысль приходила в голову. А вообще в предвоенные годы престиж Красной Армии и Военно-Морского Флота был очень высок. Военная служба, безо всякой натяжки, была действительно почетной обязанностью гражданина СССР. И не каждый удостаивался такой чести. Уходит иной в армию тюфяк тюфяком, слова-то умного сказать не умеет. А вернулся со службы, смотришь - и не узнать его. Выправка, уверенность в себе, разговаривает складно. Обычно мы, мальчишки, старались почаще с ним встречаться, хотелось

походить на него. А если он был еще и командиром, то в глазах земляков вырастал еще больше.

Итак, на военную службу мы пока не собирались. Но война распорядилась по-своему. И пришлось мне надеть красноармейскую шинель почти на два года раньше, чем было положено по закону, то есть, в 17 лет. И отнюдь не в добровольном порядке. В то же время я не знаю случая, чтобы в суровую годину кто-то уклонился от призыва. Даже хотя бы заикнулся или как-то подумал об этом.

Высокий патриотизм, чувство гражданского долга прививали в детском саду, потом в школе, в пионерской организации, в комсомоле. Может быть, излишне часто повторяли наши воспитатели слова о преданности партии Ленина-Сталина, делу строительства коммунизма. Но эти понятия для нас олицетворялись с понятием Родина, Отечество.

Иначе как объяснить, что мой одноклассник Миша Колосков уже в августе 1941 года добровольно в возрасте 17 лет поступил в военное училище. Он очень любил военное дело, был всегда заводилой и командиром. В первые же дни войны где-то близ границы погиб его ставший брат Иван. И Миша ушел, чтобы его заменить. На фронте он дослужился до командира роты и погиб в 1944 году.

В феврале 1943 года я прибыл для прохождения службы в запасной артиллерийский полк, который стоял на станции Поспелиха. Команда наша пришла из Алейска как раз 23 февраля. Это была 25-я годовщина Красной Армии и Военно-Морского Флота.

Уже утром первого дня пребывания в карантине к нам пришел командир батареи старший лейтенант Решетников. Кадровый командир, небольшого роста, необыкновенно живой, подтянутый. Думаю, что он был настоящим интеллигентом. Построив нас, он сказал:

- Отныне командир для вас - и мать, и отец. Он вас и накажет за провинность, он вас и пожалеет...

До сих пор стоит у меня перед глазами наш взводный лейтенант. Молодой красавец, с идеальной выправкой, очень грамотный и хорошо воспитанный.

Скажу сразу: скидки на наше несовершеннолетие не делали, требовали службу по полным уставным нормам. Но в то же время относились уважительно. Никаких неуставных взаимоотношений попросту не существовало.

Я все время употребляю звание "красноармеец". Потому что в то время "солдат" почти не употреблялось. Разве что только неофициально. Как не употреблялось и слово "офицер". Оно ассоциировалось в то время со словом "белогвардейский" и вызывало соответствующие отрицательные эмоции. Только к осени 1943 года звание "офицер" постепенно стало входить в повседневное употребление.

А связаны такие перемены были с введением в нашей армии погон. Первым в повседневных (золотистых) в полку появился командир Решетников. Он ездил в командировку в Новосибирск, в штаб округа, и вернулся оттуда в погонах. Не поверите, но поглазеть на него сбегался весь полк. А где-то недели через три, накануне Первомайского праздника, полевые погоны выдали всем. Когда мы их пришили на гимнастерки и бушлаты, то потом несколько дней ходили и глядели на свои плечи и плечи товарищей.

Что дальше? А дальше был фронт. В начале декабря 1943 года, как раз в день своего восемнадцатилетия, попал я в такую ситуацию, что мог либо погибнуть, либо попасть в плен. Но судьба оказалась ко мне милостливой. Я дожил до Победы. Правда, служить пришлось почти восемь лет. Обычную срочную службу. Потому что старших товарищей демобилизовали, а нового призыва не было аж до весны 1947 года. Надо было дать парням подрасти до установленного законом возраста.

При мне в армию были призваны ребята 1928, 1929, 1930 годов рождения. Но мы, фронтовики, по-нынешнему "деды", даже пальцем не трогали молодых солдат. Такого позорного явления тогда не было.

То, что на нашу долю выпало воевать за свою Родину, ничего не поделаешь - такова судьба поколения. Но мы воевали честно. Ни для кого не секрет, какой ценой досталась нам Победа над фашистской нечистью. Но для меня эта цена олицетворяется еще вот чем. В нашем классе учились 24 парня и девушки. Восемь из них погибли на войне. Третья часть класса! Вот она, зримая цена нашей Победы.

Вспомню всех своих одноклассников поименно. Это Ваня Галкин, славный паренек. Леня Лапергин, балагур и весельчак. Паша Давыдов, немного хитроватый, но добродушный и свойский. Толя Управителев, самый маленький из нас ростом. Ваня Филимонцев, бессменный горнист нашего пионеротряда. Федя Крымов, серьезный и такой надежный парнишка. Леня Кожевников, родной брат любимого нами пионервожатого Шуры Кожевникова, погибшего в первые дни войны близ границы. И, наконец, уже названный мною выше Миша Колосков. Вечная вам Слава, дорогие мои!

А для меня Российская армия навсегда останется моей армией. Потому что ей отдан значительный период моей жизни. Я остаюсь ее Солдатом, хотя давно уже снят с военного учета. И останусь им до конца дней своих.

Николай МАРКОВ.
Журналист, ветеран Великой Отечественной войны
Местное время.-1998.-21 февраля.-С.3

Егерский марш

Во второй школе нашего города имени Героя Советского Союза генерала М. С. Батракова в комнате боевой славы хранятся каски, фляжки, амуниция, то есть солдатские вещи первой необходимости, ставшие в настоящее время экспонатами. Одна из касок принадлежит Кузьме Николаевичу Сагайдачному - участнику Парада Победы. Это человек удивительной судьбы. Сегодня мы публикуем его воспоминания.

Прошло более полувека, а в памяти сохранилось все то, что пришлось мне пережить.

Я и Василий, братья-близнецы, после уроков занимались в детском духовом оркестре в клубе железнодорожников. В то время в Рубцовске был расквартирован 765-й стрелковый полк, которым командовал подполковник М. Батраков. В 1939 году нас с братом зачислили в этот полк воспитанниками в музыкальный взвод. Как мы гордились военной формой, особенно островерхой буденовкой с красной звездой! А когда достигли призывного возраста, приняли присягу и стали бойцами Красной Армии восьмой стрелковой роты.

А тут война. И наш полк был направлен на оборону Москвы. Вот тут-то и почувствовали немцы стойкость и храбрость сибиряков. А потом мы перешли в наступление, и первым освобожденным пунктом был город Ельня. Нашему полку, ставшему 21-м стрелковым, было присвоено звание Гвардейского, а командир полка М. С. Батраков был удостоен звания Героя Советского Союза. Весь личный состав был награжден орденами и медалями. Мы с братом прикрепили к гимнастеркам ордена Славы III степени и были зачислены в разведроту - глаза и уши армии. Москва была опорной точкой, от которой оттолкнулась наша армия и пошла в наступление. Освобожден Смоленск, Брянск, Литва, и наш, теперь уже Прибалтийский, фронт двигался к Кенигсбергу. Вот там мы и встретили день Победы.

Вскорости начали формировать подразделения из солдат, сержантов и офицеров, в основном рослых и с боевыми наградами. И 24 мая мы прибыли в Москву. Вот тут нам и объявили, что будем готовиться к Параду Победы. По составленному в генеральном штабе расчету каждый фронт формировал один сводный полк из самых достойных фронтовиков. В первую очередь отбирали Героев Советского Союза и кавалеров орденов Славы трех степеней. У нас с братом Василием были ордена Славы III степени, Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медали "За отвагу". Всего в каждом полку набиралось до тысячи человек. Строевые занятия начинались в три часа ночи, под барабан отрабатывали строевой шаг и равнение. Готовил наш полк как представитель Прибалтийского фронта генерал Солдатов. Небольшого роста, но подвижный, он не упускал ни одной мелочи. Кормили хорошо, оставалась в силе и фронтовая чарка.

Пришел день 24 июня - день Парада Победы. Ровно в 10 часов на белом коне выехал Г. Жуков, и к нему с докладом выехал командующий парадом К. Рокоссовский. Правда, погода была неважная, моросил дождь, но мы не обращали внимания, шли четким строевым шагом. Сводный духовой оркестр под управлением главного инспектора военных оркестров Министерства обороны Чернецкого исполнял "Егерский марш". У мавзолея бросали на землю знамена разбитых гитлеровских дивизий, включая и личный штандарт Гитлера, и мы их топтали ногами. Дождь продолжал моросить, на трибуне мавзолея члены правительства во главе с товарищем Сталиным. Это был парад народа-победителя.

Парад Победы 24 июня 1945 года на Красной площади показал всему миру, чем кончаются войны для тех, кто пытается развязать их против нашего народа

Николай Лаппа.
Местное время.-1999.-22 июня.-С.2

Воспоминания ветерана Великой Отечественной войны
Смирнова Петра Ивановича
(неопубликованные материалы)

В 1942 г. меня призвали в армию Рубцовским райвоенкоматом. Почти весь наш призыв отправили в г. Красноярск (школа младших лейтенантов), где нас обучали военному делу. Мне и многим моим однокашникам не довелось окончить эту школу. Весной 1943 г. нас погрузили в вагоны ("телячьи" - так тогда называли грузовые). Мы думали, что нас везут на фронт, но нас привезли в г. Энгельс на формировку. Я попал в 8-ю ОИПТабр - отдельная истребительная противотанковая бригада, состоящая из трех полков. Командовал в то время полковник Ногаенко; это был командир, который уже побывал на фронте. Вот здесь я попал во взвод, где готовили радистов и связистов. Так я стал связистом до конца войны.

Наша бригада называлась резервной (так называемый "Сталинский резерв"), но нам не приходилось быть в резерве. У нас не было своего фронта, как у всех солдат. Наша бригада подчинялась Сталину, поэтому мы участвовали в окружениях врага и уничтожении его на наиболее важных участках.

Я участвовал в окружении так называемом "Корсунь-Шевченский котел" - это второй Сталинград. При окружении мы находились в "рукаве" - это коридор между окруженным врагом и основными войсками немцев, ширина коридора 13 км. Вот в этом огненном коридоре и пришлось нам удерживать противника с обеих сторон. Гитлеровцы старались соединиться между собой и вели огонь по нашим войскам с обеих сторон. Вот тут было жарко. Враг бросал сюда и авиацию, которая бомбила нас день и ночь, и танки, которые хотели пробить брешь в этом "рукаве", но ничего у немцев не получилось. Наша противотанковая артиллерия не пропустила ни одного танка. Окруженные немцы были уничтожены и пленены. Так закончилась эта группировка.

После этого сражения нашу бригаду направляют на другой фронт в Прибалтику к командующему фронтом Баграмяну. Елгаво-Митавское окружение - здесь наша бригада выполняла ту же задачу, что и на Украине. Окруженные немцы старались пробиться к Балтийскому морю, где их ждали военные корабли. Сложилась такая же ситуация, что и в Корсунь-Шевченском. Мы находились тоже в "рукаве"; наши войска бомбили с воздуха и обстреливали с двух сторон из окружения и с моря корабли.

После этих больших боев наша бригада потеряла много людей убитыми и раненными, и нас направили на доформирование, где мы отдохнули месяц и пополнились солдатами и техникой. После этого отдыха и других боев (это был уже 1945 год) нашу бригаду переводят на другой фронт. Это 1-й Белорусский, которым командовал К. Жуков. Мы находились на реке Одер вблизи г. Франкфурт, 60 км от Берлина. Отсюда с большими боями и была взята столица штурмом, в котором участвовала и наша бригада, в том числе и я.

А теперь о том, какова работа связиста на войне. При обстрелах наших войск на передовой телефонный кабель перебивает снарядом или миной, порыв надо найти и соединить. Все солдаты находятся в окопах, а связист должен идти и устранять порыв линии связи, независимо от времени суток - связь должна быть постоянно. Вначале ходили восстанавливать связь по одному человеку, но стали пропадать связисты. У немцев, как и у нас, тоже была разведка, которой нужно было добыть "языка". Немецкие солдаты специально подслушивали разговоры, рвали кабель и поджидали связиста, чтобы взять в плен, потому что радист и связист знают больше, чем другие солдаты. После пропажи у нас двух связистов мы стали ходит по двое: один по кабелю, другой недалеко в прикрытии.

Вот так я воевал на трех фронтах и дошел до Берлина. Имею правительственные награды: боевой орден Красной Звезды, медали "За отвагу", "За взятие Берлина" "За победу над Германией", орден Отечественной войны и 12 юбилейных медалей.

Смирнов П.И.
Участник Великой Отечественной войны, инвалид 2 группы
(февраль, 2005)

В боях и походах проходили дни и годы

1942 год был переломным в ходе Великой Отечественной войны. Наши войска вели тяжелые оборонительные и наступательные бои. День и ночь работали заводы и фабрики. Труженики тыла сутками не отходили от станков.

В это время в тылу создавались новые части и соединения. Так, в сентябре 1942 года в Узбекской CСP в г. Ташкенте была сформирована 162 Среднеазиатская дивизия погранвойск. Ее полки: Ташкентский, Ашхабадский, Памирский и Хайсанский. Ей был придан 85-й отдельный противотанковый артдивизион, в котором непосредственно участвовал и я: первое время - заряжающим ружья ПТР, связным при командире роты ПТР, которой командовал капитан П. Пятко, впоследствии: артразведчиком, заряжающим САУ-76, офицером связи между штабом дивизиона и штабом дивизии.

После формировки 162 - СД была направлена в действующую армию. Участвовала в боях под Сталинградом, в составе 65-й армии, которой командовал П. Батов. К весне 1943 года дивизия оказалась в центре Орловско-Курского выступа. Но так как осенью и зимой 42-го года и весной 43-го она вела непрерывные оборонительные бои и понесла большие потери в живой силе и технике, ее вывели в прифронтовой лес, на отдых и пополнение личным составом и техникой. В это время в Курск шли эшелон за эшелоном, и он являлся основным опорным пунктом центрального фронта. Вражеская авиация постоянно бомбила город и особенно станцию. Бывало, в один день налетало до 500 самолетов.

Мне хочется рассказать, как нас везли на фронт. Наш состав прибыл на товарную станцию г. Ельца. Все железнодорожные пути были забиты воинскими эшелонами, 11-12 составов. 19 апреля в 21 час. 30 минут налетела вражеская авиация, осветила всю местность фонарями, которые длительное время спускаются на парашютах. Началась бомбежка. Загорелись вагоны, цистерны с горючим, стали рваться снаряды. Народ кинулся в разные стороны, военные и гражданские. Зарево пожара достигло 30 м высоты, все кругом осветило. Люди бежали, а их бомбили и расстреливали из пулеметов. Так продолжалось до 3-х часов ночи. Кто из наших пошел на правую сторону от железной дороги по направлению к Курску, почти все погибли.

В 4 часа утра нас, оставшихся в живых, собрали командиры. Власти города создали штаб для оказания помощи раненым, определения их в госпитали, организовали и похороны убитых. Это продолжалось три дня. 21 апреля всех погрузили в один эшелон и повезли в Курск. Выгружались из вагонов сразу в траншеи, так как они были подготовлены заранее. Эти разветвления траншей сходились в одну общую, по которой нас вывели далеко за город, в балку, где нас разобрали представители частей. Так я попал в 85-й ОИПТАД.

На фронте стояла тишина. Дивизия находилась на отдыхе. Нас, молодое пополнение, учили стрелять по движущимся мишеням из "сорокапяток" и ружей ПТР. Вечерами мы слушали рассказы бывалых фронтовиков, пели фронтовые песни и слушали заливистые трели курского соловья. Это продолжалось до 2 июля 1943 года. 3 июля дивизион был поднят по тревоге, и после двадцатикилометрового марша мы прибыли на передовую и с наступлением темноты заняли оборону на западных скатах высот 101 и 102, перекрыв дорогу на Фатеж и Курск. Таким образом, сзади нас справа остался Фатеж, слева Льгов, а впереди село Теплое, занятое фашистами.

5 июля примерно в 3 часа 30 минут все кругом загрохотало, загремело и слилось в единый сплошной гул - это наша артиллерия из всех систем и калибров, опередив врага, начала уничтожать его укрепления, технику, огневые точки и живую силу.

Так началось Орловско-Курское сражение. Примерно через 1,5-2 часа после нашей артподготовки немецкое командование, перегруппировав свои части, начало наступление. После мощного удара дальнобойной артиллерии, при массированной поддержке авиации, огромная масса танков, прикрываясь их броней, двигалась пехота. Завязались кровопролитные бои на земле и в воздухе. Поле боя скрыли тучи дыма, гари и пыли. Солнце виднелось в вышине неба маленькой тусклой звездочкой, но наши части не дрогнули, они мужественно защищали свои позиции, героически отражая яростные атаки врага.

Только с 5-го июля по 12 августа нашим дивизионом было подбито и уничтожено 9 танков, 3 самоходных орудия, 4 бронетранспортера, 17 огневых точек врага. Только расчет старшего сержанта Николая Малюты 5 июля подоил 4 танка "Тигр", самоходное орудие "Фердинанд" и 2 бронетранспортера. А расчет сержанта Кичигина 7 июля подбил 3 танка, самоходное орудие и одну бронемашину. 8 июля пэтэеровцы Николая Мирошника подбили 1 танк и 2 бронемашины врага. Все они были представлены к высоким правительственным наградам. В конце концов, после продолжительных и многодневных боев сопротивление врага было сломлено, и он покатился на запад.

Расскажу один эпизод из Селезко-Померанской операции, в которой принимал участие. Это было ночью, батарея была поднята по тревоге, комбат получил задание: оказать помощь 32-й СД в преследовании противника, который беспорядочно драпал. Мы в одном из полков этой дивизии взяли десант, но до наступления рассвета противника обнаружить не могли. Решено было дать возможность солдатам позавтракать, но в это время часовой доложил Комбату, что в бинокль он увидел движущуюся колонну врага. Мы быстро снялись и стали преследовать. Но когда наши самоходки начали спускаться с небольшой возвышенности в селение, колонны немцев мы не обнаружили, зато навстречу нам шел немецкий легковой автомобиль. Десант прямо с брони открыл по нему огонь. Сидевший рядом с водителем фашистский капитан был убит, а шофер ранен в плечо, машина врезалась в забор и заглохла. Водитель рассказал, что убитый капитан ехал встречать свой батальон, который должен следовать через эту деревню. Правда, только мы успели рассредоточиться, как на пригорке появились 2 бронетранспортера, за ними 16 крытых автомашин, а замыкал колонну средний танк. Наши две САУ ударили залпом по бронемашинам, которые сразу были подбиты, а вторые две ударили по идущему сзади танку, который загорелся, колонна автомашин оказалась замкнутой. У фашистов возникла паника, они, отстреливаясь из автоматов, бежали к лесу, наши САУ их преследовали, расстреливали из пушек, пулеметов и автоматов. Так, нашей батареей САУ-76 было подбито 2 бронемашины, один средний танк, около 70 человек убито, остальные пленены, захвачено 16 автомашин, боеприпасы, снаряжение и обмундирование. За эту операцию весь личный состав батареи был представлен к наградам. Дивизия продолжала свой путь к логову врага - Берлину, но я, к сожалению, в ее составе не участвовал, так как был направлен на учебу в Орловское танковое училище. Так я закончил Отечественную войну на Западе. Еще предстоял путь на восток, в Китай.

П. Карелин.
Председатель совета ветеранов СПВО г. Рубцовска.
Ветеран войны и труда.
Местное время.-2004.-12 апр.-С.2

Дорога страха и надежды

Великую Отечественную войну я познал не понаслышке. Западный, Ленинградский и 2-й Украинский фронты - это страницы моей биографии, писаные за 750 дней, прожитых (если можно так сказать) в окопах. Около трех месяцев вместе с легендарной пехотой принимал непосредственное участие в уличных боях за освобождение столицы Венгрии Будапешта и мне, старшему сержанту, корректировщику артиллерийского огня в немалой степени были известны хорошие и плохие действия наших войск. Обидно, когда новоиспеченные историки, не испытавшие на себе тяжесть войны, ради собственной популярности пишут невероятные вещи, в которых не наберется правды и на полстраницы. Так, основная вина за большие потери в первые

Обидно, когда новоиспеченные историки, не испытавшие на себе тяжесть войны, ради собственной популярности пишут невероятные вещи, в которых не наберется правды и на полстраницы. Так, основная вина за большие потери в первые дни войны людей и техники перекладывается на плечи Сталина. При этом почему-то авторы забывают о превосходящем в несколько раз военном потенциале фашистской Германии.

Маршал Василевский писал о Сталине: "Он не был профессиональным военным, но у него был опыт гражданской войны, он знал процесс советского военного строительства и развития военного дела, имел громадный политический авторитет и доверие к нему народа и вооруженных сил, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являясь самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования, был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран".

С 25 сентября 1939 года вблизи ст. Гродсково (КВЖД), на границе с Маньчжурией, началась моя армейская служба в 182-м гаубично-артиллерийском полку.

Со дня начала военных действий на западе нас передислоцировали вплотную к границе. Наблюдательный пункт находился в 100-200 метрах от контрольных знаков. Для оказания помощи немцам в победе над СССР японцы делали периодические провокационные облеты самолетами нашей территории на глубину до 20 км, чем затрудняли скрытые передвижения наших войск на запад.

Наступил 1943 год, и нам посчастливилось, оставив на границе лишь макеты орудий и укреплений, тайно погрузиться в военный эшелон и строго в намеченный срок прибыть в Подмосковье. В минимально сжатые сроки перевооружиться и, войдя в состав 25-й гвардейской Сталинградской артдивизии, вступить в одну из решающих битв в войне на Орловско-Курской дуге.

Вблизи г. Коломно мы получили хорошее оснащение. Вместо лошадей - студебекеры, вместо устаревших радиостанций 6ПК - новые и мощные Р-12 и многое другое. Боевое крещение для нас оказалось ужасным.

В кинофильмах минувших дней много показывалось эпизодов этой битвы. В действительности все было гораздо страшнее. Одно я хорошо запомнил. После небывалой артподготовки, затем переноса артогня вглубь фашистской обороны, пехота удачно пошла вперед, а за ней и мы - артиллеристы. И вот, пересекая первую и вторую траншейные линии немцев, я увидел такое, что трое суток вообще не мог принимать пищу.

31 августа 1943 года мы получили благодарность тов. Сталина за освобождение г. Ельни, затем Смоленска, Рославля и других поселков и сел. По приказу ставки ГК нас перебросили под Ленинград. И снова жаркие бои, ярко продемонстрировавшие героизм советского народа, его любовь к Родине. А мы опять в эшелоны.

Яссо-Кишиневская операция, освобождение Бухареста, тяжелые сражения в Венгрии за города Дьер, Брук, Егер, другие и после трехмесячных непрерывных и изнуряющих боев - освобождение Будапешта.

Конечные победные дни отмечены приказами и награждениями, ликованием измученных людей в освобожденных городах.

Трудной была дорога войны для меня и моих товарищей по оружию. Я потерял в Будапеште своего земляка, любимого командира капитана Семена Алымова - бывшего директора средней школы г. Павловска, бесценных друзей-соратников сержантов Назарова, Колыванского, рядовых Дмитриева и Барикова. Сам я был и контужен, и ранен. В школе войны я хорошо познал значение радиосвязи, из-за отсутствия которой в первые два года наши войска несли особенно большие потери. Так, под Смоленском мы чуть не потеряли штаб батальона и группы артиллеристов при смене наблюдательного пункта, не имея радиосвязи, мы попали в засаду, организованную переодетыми власовцами. Чудом уцелели.

Отечественная война нам обошлась очень дорого. Призвано на фронт было 29 млн. человек. Не вернулись в родные семьи более 8,5 млн. Такими потерями досталось нам освобождение народов от фашизма.

Кузьма КАЛЮЖНЫЙ.
Ст. сержант, инвалид ВОВ II гр.
Местное время.-2002.-9 мая.-С.2