Становление и развитие системы образования в г. Рубцовске: сборник статей.-Рубцовск, 2006.-С.67-73

<…>

Как известно, школа № 112 принадлежала железнодорожному ведомству и начала работать в 1918 году, в скором времени после начала функционирования железной дороги «Новосибирск - Семипалатинск» и после возведения паровозного депо - самого крупного промышленного предприятия Рубцовска.

Школа размещалась в трех одноэтажных деревянных корпусах рядом с теперешним стадионом «Локомотив». Здесь же было расположено в деревянном двухэтажном здании Управление Рубцовского отделения железной дороги (оно не сохранилось).

Школа предназначалась для обучения детей железнодорожников Отделения дороги, границы которого были от Алейска до Аула.

Все три здания школы были однотипными - добротной постройки, принятой в то время «железнодорожной» архитектуры, без всяких вычурностей.

Два корпуса были учебными, а в третьем размещался интернат, где проживали дети железнодорожников с малых станций, разъездов, а также с так называемых «казарм», которые размещались между разъездами и в которых проживали семьи путевых рабочих.

В каждом учебном корпусе были 3-4 классных комнаты и вспомогательные помещения. Темный, без окон коридор, в который выходили топки круглых печей -контромарок (так они назывались). В каждом помещении одна печь. На каждый корпус полагался истопник. Что удивительно: даже во время войны в классных комнатах было относительно тепло, в отличие от других школ города.

В 1936 году для школы № 112 было построено двухэтажное кирпичное здание, в котором теперь размещается школа № 19. В то время это было лучшее здание школы в Рубцовске. В старых зданиях разместилась неполная средняя школа № 117, также принадлежавшая железнодорожному ведомству.

С началом Великой Отечественной войны в здании школы № 112 разместился госпиталь. Учебный процесс переместился на старые площади. Вопрос решился следующим образом: интернат был ликвидирован, школе № 117 был оставлен только один корпус, а школа № 112 разместилась в двух корпусах. Естественно, учились все в две смены.

Однако, в 1942 году, с организацией Рубцовского пехотного училища, в железнодорожном клубе разместился второй батальон училища (первый батальон располагался в одноэтажных деревянных зданиях военкомата, большинство которых не сохранилось).

Вновь была произведена реорганизация: у школы № 112 был отобран один из двух учебных корпусов, в котором поместили клуб железнодорожников. Надо сказать, что в то далекое время в школах не было актовых залов, а выходили из положения следующим образом: в одном из корпусов два смежных класса были разделены не капитальной стеной, а легкой перегородкой из запросто демонтируемых деревянных щитов. В таком зале проходили все школьные торжества.

Так вот, железнодорожный клуб, убрав напрочь перегородку, организовал в получившемся зале демонстрацию кинофильмов. Там же пару раз в неделю проводились столь любимые молодежью в то время танцевальные вечера. В других помещениях разместилась библиотека и кружки художественной самодеятельности (да-да! - даже в то нелегкое военное время они были!). Наша же школа № 112, ужавшись и скукожившись, стала работать в три смены.

После ликвидации госпиталя в здании школы № 112 разместился Рубцовский машиностроительный техникум, который освободил помещение только в 1950 году.

Таким образом, школа № 112 (№ 19) функционировала не в теперешнем своем здании, а в корпусах у стадиона «Локомотив» (сохранилось только одно здание, полностью изменившее свой облик) в 1918-1936гг. и в 1942-1950гг.

Я начал учиться в школе № 112 осенью 1942 года, в восьмом классе. До того я учился в одном из сел Егорьевского района, а также в школах № 117 и им.Пушкина нашего города. Занятия в школах в военное время начинались с первого октября, а в 1944 году - с 15 октября, в 1945 году - с 17 сентября. Только, начиная с 1946 года, школы вошли в нормальный учебный темп.

Удлинившиеся летние каникулы ученики старших классов должны были отрабатывать в сельском хозяйстве, привозя и сдавая в школу соответствующие справки.

Немногие оставшиеся учиться юноши старших классов проходили летом лагерные военные сборы, размещаясь в палатках в забоке за рекой Алей (на траверзе завода «Алтайсельмаш»). Во время сборов основное внимание уделялось строевой подготовке, изучению материальной части оружия (винтовка, пулемет, противотанковое ружье), ориентированию по карте на местности, а также боевым стрельбам.

Следует заметить, что, несмотря на тяжелейшее положение в стране, государство все-таки заботилось о своем будущем. Выдача продуктов тогда жестоко рационировалась: хлеб по карточкам выдавался в следующих размерах (в день): рабочим - 700 гр, служащим - 500 гр, иждивенцам (в том числе учащимся) - 300 гр.

Но в школе во время большой перемены мы получали кроме того еще небольшой ломтик хлеба - граммов 50-70, иногда посыпанный сахаром, и это уже было для нас лакомством.

Помнится, одна из учениц нашего класса (Булатова Катя) в начале месяца потеряла хлебные карточки на всю семью. А в то время это было равносильно трагедии. Булка хлеба весной 1944 года стоила 180 рублей. Столько же стоило ведро картофеля. Месячная зарплата учителя, например, или рабочего на заводе была не более 600-700 рублей.

На классном комсомольском собрании, которое проходило очень бурно, с жесточайшей критикой раззявы-растеряхи было принято все-таки решение: отказать от своего законного ежедневного ломтика хлеба до конца месяца в пользу пострадавшей. Решение было принято, кажется, единогласно.

Кстати, в то время комсомольская организация школы была объединенной - и школьников старших классов, и учителей. Секретарем объединенной комсомольской организации был Гриднев Василий Иванович - учитель физики, молодой выпускник Томского Государственного университета. Зимой 1944-1945гг. комсомольские организации разделились - на учительскую и ученическую.

Когда заходит речь о воспитании нравственности у учащихся в школе, я всегда думаю о самой высокой нравственности учителей, без чего невозможна воспитательная работа. Образцом самой высокой нравственности для нас являлась наш директор школы -Анастасия Захаровна Шишкина. Ее муж, Пейль Оскар Михайлович, латыш по национальности, директор школы № 112, был призван в армию в первые дни войны и вскоре погиб на фронте. Помню, как однажды, придя утром в школу на занятия, мы увидели на стене в коридоре вывешенную стенгазету (они выходили в то время регулярно в каждой школе) с большой фотографией Оскара Михайловича, обведенной траурной рамкой и информацией о его жизненном пути и его гибели.

Анастасия Захаровна Шишкина, заменив мужа в качестве директора школы, проявляла завидное мужество и умение в работе, управляя в то тяжелое время школой, служа нам примером стойкости перед горем.

Нам приходилось много работать не только в летние каникулы, но и во время учебы - на плантациях свеклы до самого снега: вначале копка ее, а затем очень трудоемкая обрезка с корней ботвы. Может быть, даже не сама работа была такой трудоемкой, а пеший подход к месту работы и обратно. Чаще всего мы ходили в колхоз им. Воскова. Он находился там, где сейчас стадион РЗЗ. Поэтому мы приходили домой очень уставшие и уже затемно. Однажды наш класс «взбунтовался», отказавшись идти на работу (выход был второй за неделю). Классный руководитель выбрал единственно правильный тон в разговоре с нами (ведь и она отвечала за наш «саботаж»). Без пафоса и ссылки на войну она нам искренне говорила: «Ведь и мне тяжело - двое детей, муж без вести пропал на фронте, изнурительная многочасовая работа каждый день и в выходные - работа вместе с вами». Нам раньше учителя казались такими всезнающими, всесильными, всемогущими. А здесь мы увидели, что они такие же, как мы, подчиняющиеся обстоятельствам. «Бунт» наш закончился, и мы после уроков отправились «на свеклу».

В 1942 году, когда в Советской армии появились погоны, не знаю, как и почему, на побывку в город приехал один из любимых наших учителей - Андрей Федорович Кашпар (историк). И вот во время урока он появился у нас в классе в военной форме с погонами, на которых была одна поперечная полоска. Он нам казался по званию никак не меньше, чем генерал, тем более, что он щелкнул каблуками и отдал классу честь. Мы были в восторге. В едином порыве класс встал и устроил любимому учителю овацию.

Так нам преподносились в школе высокие уроки нравственности.

В. Фунтиков